23 ноября на Малой сцене Театра им. Маяковского состоялся конкурсный показ спектакля Санкт-Петербургского театра ЦЕХЪ "Так возможно, так близко...". Режиссеры Александра Мамкаева и Виктор Бугаков.
В основе – чеховские рассказы «О любви», «Дом с мезонином», «Рассказ госпожи NN», «Шуточка». Они не «смешаны», а следуют друг за другом. Можно сказать, это четыре спектакля в одном, объединенные вынесенными в название словами из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина. Каждая история – о поцелуях счастья. О тех мгновениях, когда оно где-то рядом или, может, даже внутри души – ах, вздохнуло! и! – все. О том, что жить, любить, надеяться, страдать и помнить – все-таки стоит. Потому что такой, пусть и единственный вздох – это не мало.
Спектакль отнюдь не сентиментальный. Он вызывает слезы, но сам по себе не слезлив. Кстати, и смех вызывает тоже. Чеховский спектакль в полном смысле слова: здесь минор врезается в мажор, мажор истаивает до минора, а то и вовсе они звучат одновременно; переливаются, перетекают друг в друга веселое-печальное, легкое-горькое. Жизненная правда стянута в тугой узел с правдой театральной, игровой, поэтической. И послевкусие – точно как от самого Чехова: светло и невыносимо. Что-то падает на сердце – не то тоской, не то счастьем.
После спектакля прошло обсуждение со зрителями и создателями спектакля.
Фото Александры Авдеевой.
В основе – чеховские рассказы «О любви», «Дом с мезонином», «Рассказ госпожи NN», «Шуточка». Они не «смешаны», а следуют друг за другом. Можно сказать, это четыре спектакля в одном, объединенные вынесенными в название словами из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина. Каждая история – о поцелуях счастья. О тех мгновениях, когда оно где-то рядом или, может, даже внутри души – ах, вздохнуло! и! – все. О том, что жить, любить, надеяться, страдать и помнить – все-таки стоит. Потому что такой, пусть и единственный вздох – это не мало.
Спектакль отнюдь не сентиментальный. Он вызывает слезы, но сам по себе не слезлив. Кстати, и смех вызывает тоже. Чеховский спектакль в полном смысле слова: здесь минор врезается в мажор, мажор истаивает до минора, а то и вовсе они звучат одновременно; переливаются, перетекают друг в друга веселое-печальное, легкое-горькое. Жизненная правда стянута в тугой узел с правдой театральной, игровой, поэтической. И послевкусие – точно как от самого Чехова: светло и невыносимо. Что-то падает на сердце – не то тоской, не то счастьем.
После спектакля прошло обсуждение со зрителями и создателями спектакля.
Фото Александры Авдеевой.